В принципе совершенно так выглядели в христианскую эру позднее-эллинские города. Между тем как на мозаике св. Пуденциана очень различные по виду архитектуры все без исключения образуются из чистых пробитых отверстиями плоскостей, в эллинском городе они были образованы из пластических тел колоннад. Уличная галлерея была не плоскостной аркадой, но колоннадой. Сооружения сзади нее, поскольку они претендовали на эстетическую оформленность, имели стены, закрытые колоннадами, гладкие кристаллические замкнутые стены без подчеркнутых окон. Можно путем мысленной трансформации каждого отдельного здания на мозаике в духе принципа эллинской стены получить картину, которая будет непосредственно служить видом эллинского идеального города.
Юстиниановская Византия 550 г. совсем не существенно отличается «по внешнему виду» от эллинского города 150 г. или города времен Константина от 350 г. Ему также придают специфический отпечаток многочисленные галлереи улиц и площадей, главным образом в форме аркад. Но наряду с ними, конечно, имеются еще и эллинские колоннады. Строения, которые видны из-за связующих рядов галлерей, также можно представить себе очень похожими на типовые строения св. Пуденциана. Среди них попадаются, быть может, дома нового типа: строго кубические блоки, содержащие в середине квадратное купольное пространство, купольная чаша которого вовне лишь с одной стороны вздымается над массивом дома. Этот тип, восточного происхождения, вероятно, появившийся именно в эпоху Юстиниана, еще долго встречался в византийском средневековье. Но на этом я не могу здесь останавливаться.
Тот же внешний вид, но в гигантских размерах, являют многочисленные новые церкви. Словно холмы возносятся купола над блоками нижней части строений. Внешние формы св. Софии, св. Ирины, церкви Апостолов нужно представлять себе вздымающимися позади относительно маленьких аркад одно или двухярусных площадных и уличных галлерей подобно горам, подобно циклопическим пирамидам.
Если бы жителя эллинского города 150 г. перенести в Византию эпохи императоров, его неприятно поразила бы плоская обнаженность отдельных элементов города, но в целом он нашел бы здесь тип античного города с той примесью Востока (например, сегменты куполов над обнаженными блоками), которая, повидимому, была присуща эллинским восточным городам. Вообще гигантские архитектурные массы новых церквей также не совсем ему чужды: он знаком с ними по архитектурным колоссам терм, которые содержали внутри исполинские сводчатые пространства, а по внешнему виду были совершенно похожи на церкви, включая характерные детали - ряды волнообразно-ограниченных щитовидных стен, соответствующих внутренним анфиладам сводов св. Софии, св. Ирины. Он мог бы найти в Византии Юстиниана и еще кое-что, в одинаковой мере типичное как для эллинского, так и для константиновского и юстиниановского городов, и совершенно несвойственное городам средневековья: вереницы статуй, расставленных повсюду на площадях, под аркадами, зачастую на крышах зданий. Юстиниановский второй Рим был загружен такими статуями; из одной единственной церкви Константина Юстиниан распределил по городу более четырехсот фигур.
В этом общеантичном впечатлении средневековые черты совершенно теряются. Правда, даже во внешней структуре намечается охватывающая форма, но она не в силах решительно пробиться сквозь общий античный облик города. Если ограничиться этим «внешним» наблюдением, то становится совершенно понятным, что Юстиниановская эпоха «выглядит» еще совершенно античной. Вид города остается античным, система средневековья постигается лишь «изнутри».
Journal information