Но, когда у дяди Семена начинался очередной запой, лучше было ему не противоречить. Все равно он делал все по-своему. Наталья Ивановна иногда начинала решительно бороться с «недугом» мужа. Но, все было бесполезно. И жена сделала вывод, что проще дождаться естественной остановки «запоя», чем понапрасну мотать себе нервы.
Однако на этот раз у Натальи Ивановны случился очередной приступ антиалкогольной борьбы. Она ругалась с мужем, стыдила его, и, в конце концов, далеко упрятала все спиртное, что еще оставалось в доме. Надо сказать, что дядя Семен заранее основательно готовился к своим запоям – запасался дешевым красным вином и ставил бутылки в ящик в сарае.
Жена, обычно, не трогала эти запасы, но на сей раз терпение ее кончилось. Дядя Семен, сунувшись в сарай и обнаружив пустой ящик, сразу смекнул, чьих рук это дело. Он сразу приступил к допросу жены. Та и не думала отпираться. Она отлично знала, что Семен никогда не станет занимать деньги у соседей, и решила, что запой у мужа закончится раньше, чем он сам рассчитывал.
- Значит, не отдашь вино?
- И не подумаю даже! Надоела твоя пьянка, хуже горькой редьки! Ешь и ложись спать!
- А уж как мне все надоело! Впору повеситься.
- А кто мешает? Иди. Где веревка, знаешь. Мыло дать?
Дядя Семен выскочил из дома, громко хлопнув дверью.
Не было его довольно долго, и Наталья Ивановна, почувствовав смутное беспокойство, пошла в сарай. Через потолочную перекладину была перекинута веревка, на которой висел ее муж. Сломя голову, Наталья Ивановна вылетела на улицу и взвыла, как пожарная сирена.
Первой прибежала Нюрка, ближайшая соседка. Потом начали подтягиваться и другие соседи. Бабы брызгали водой в лицо Натальи Ивановны, находящейся в полубессознательном состоянии, кто-то побежал звонить в милицию и скорую помощь. Нюрка же решила сама удостовериться, не ошиблась ли Наталья. Она потихоньку заглянула в сарай и увидела висящего в петле соседа.
- Прости, Господи, его душу! – торопливо перекрестилась она. И тут ее взгляд упал на куриные гнезда, в которых белели яйца. Видно, хозяйка не успела еще сегодня собрать их. Нюрка подумала, что в такой суматохе ее никто не заподозрит, и начала складывать яйца в свой передник. Не пропадать же добру!
И вдруг сверху раздался голос «покойника»:
- А ну, курва, положи на место! Не успеешь помереть, как добрые соседи все растащат! Быстро, я сказал!
Нюрка, побелев от ужаса, лишилась чувств и снопом свалилась на пол, расколотив большую часть яиц.
А тут и милиция подоспела. Один из сотрудников обрезал веревку, а другой придерживал «висельника». Тому падать с высоты резона не было, и он обнял милиционера за шею. Рядом с Нюркой прилег в глубоком обмороке и представитель правопорядка.
Дядя Семен, вскочив на ноги, выбежал во двор, уложив в штабель еще пару соседок. Скорее всех опомнилась Наталья Ивановна. Схватив деревянный притвор от ворот, она так «приголубила» им муженька, что тот свалился замертво, не успев произнести ни слова.
Приехавшие по вызову, работники скорой помощи, увидели «живописную» картину: во дворе начинали выходить из бессознательного состояния люди, в том числе и «виновник торжества», из сарая выползала Нюрка, вся в желтках и яичной скорлупе, за ней, шатаясь, двигался «пострадавший» милиционер, которого поддерживал коллега с более крепкими нервами. Именно он и спросил у дяди Семена:
- Ты как это сделал, изверг?!
- Как, как… Обыкновенно! – развел руками «удавленник», потирая шишку на затылке. – За подмышки привязался, да и все.
Фельдшер изумленно покачал головой:
- Э, братцы, вам не «скорая» нужна! По вам же психушка давно тоскует!
Journal information